[Soshi-sha]

Название: Искусство избранных
Автор:  Эль-фирЭ
Фэндом: Naruto
Персонажи: Мадара/готовка
Рейтинг: PG-13
Жанры: Юмор, Повседневность
Размер: Мини, 3 страницы
(на заявку)


К этой новой жизни — спокойной и скучной - он привыкал с трудом.
Ему не хватало привычной тяжести стальных доспехов на плечах. Без них Учиха чувствовал себя почти уязвимым, хотя так долго желаемый обоими кланами мир наконец-то заключен. Ему не хватало тех дней, наполненных сумасшедшей, петляющей по ловушкам, гонкой за смертью и от нее. Не хватало привычных стычек один на один и схваток с другим кланом, сидеть на одном месте почти невыносимо. Сыто, мирно, безопасно — какое гадство! А вот без необходимости самому себе готовить, Мадара прекрасно бы прожил до конца своих дней.
Полупрозрачный пакет из супермаркета, под завязку набитый исключительно здоровой пищей – привилегия Основателей - угрожающе шелестел в такт неторопливым шагам шиноби, тем самым намекая, что стоило тебе, лидер-сама, остаться в резиденции. Лишние пару часов работы над документами почти гарантированно окупались государственной похлебкой, чей состав был неизвестен даже легендарному носителю шарингана, а неопределенный вкус и подозрительный запах с недавних пор не являлись препятствиями. Готовила на казенной кухне старая бабка из Сенджу, чудом пережившая двух мужей, три войны, и одного надменного Учиху, безмолвно благодарного за кормежку. От раменной за углом потянулся густой аромат мясного супа, от чего живот скрутило предательской судорогой голода, но шиноби привычно задержал дыхание, покуда не отошел на двадцать шагов.
Шел второй месяц после основания деревни.
Мадара выживал, как мог.

В далекое военное детство, когда он только начал создавать себе определенный вес в клане, а вся семья практически жила на поле боя, готовила для лидера Таджима-сама и его людей одна из безликих женщин Учиха. Узкое строгое лицо, ниспадающие черным зеркалом волосы и маленькие аккуратные руки, от которых постоянно пахло смесью специй и трав – Мадара не запомнил такой мелочи, как ее имя. Но молочная рисовая каша и наваристая похлебка из мелкой речной рыбешки всю жизнь вызывали у него в памяти именно то время. Сброд, который убил эту женщину, он выследил, точно помеченный на заклание скот, и накормил собственными кишками.
Когда младший сын лидера подрос и перестал быть самым младшим, обязанность стряпать братьям в военных походах легла на его плечи. Приказы отца не обсуждались, но сам Мадара благоразумно перебивался ягодами и кореньями, покуда братья, сверхвыносливые шиноби и элита клана, боролись за свободные кусты. И попутно осознавали, как нелегко принудить Учиху делать то, что ему не по душе. Военная мощь отряда на пару дней снизилась, задница Мадары после отцовского ремня горела огнем, но, слава Цукиеми-сама, с должности кашевара его сняли.
Изуна подрос: научился выдыхать огонь, прятать расческу от шарингана старшего кедай и овладел особым дзютцу «вовремя-заткнуть-братца-онигири». Когда на отравителей, появлявшихся примерно пару раз в месяц, открывал охоту с поварешкой наперевес уже младший брат, жизнь нового лидера Огненного клана окончательно приобрела некое постоянство. Но Изуна погиб, а выследить и накормить собственными кишками Тобираму не получилось. Однако Хаширама постоянно твердил, что к мечте нужно стремиться, потому Мадара точил катану и не отчаивался понапрасну.
Коноха мало-помалу разрастались, и вскоре дома Основателей, отстроенные с помощью мокутона, а не медлительной рабочей силы, гордо посверкивали новенькой черепицей. Но, перешагнув порог своего жилища, Мадара понял, что война еще не окончена. Все куноичи клана от десяти до шестидесяти, способные удержать в руках хоть ложку, выстроились к его дому в очередь, хвост которой терялся на другом конце деревни, в квартале Сенджу.
Одинокий лидер Огненного клана, никогда не страдавший от народной любви, внезапно ощутил на себе голодные хищные взгляды не менее одиноких незамужних женщин. Нелегко принудить Учиху делать то, что ему не по душе, но бегство оказалось самым приемлемым вариантом и недолго думая, шиноби слился со стеной. Спасительный путь во все тот же квартал Сенджу был полон опасностей, как ни одна из его военных вылазок.
Солидарный с ним Хаширама благоразумно сохранял молчание, но ловя полный смешинок карий взгляд, Мадара все от времени давился чаем. Предложение Сенджу просто нанять кого-нибудь для готовки, грозило обернуться ежевечерней чередой классических тестов наперевес с набором юного отравителя. Класть себе в рот неизвестно что, приготовленное неизвестно кем, пусть это будет хоть сам Рикудо-сеннин воскресший, Учиха был не намерен.
- Ну, друг мой, тогда тебе остается только одно, - веско произнес Хаширама и, отставив в сторону свой чай, решительно направился в кладовку. Послышалась возня, лязганье железяк, кваканье лягух, шелест ткани и восхищенный вздох «О, моя старая пижамка…?». Вернувшийся лидер лесного клана, смахнул вековую пыль с куска камня размерами метр на метр да в локоть толщиной, оказавшегося потрепанным временем талмудом, и с грохотом опустил его на прогнувшийся обеденный стол.
- Вот то, что тебе поможет, Мадара, пользуйся на здоровье, - улыбнулся Сенджу. - Монументальный труд всех времен и кланов, уверен - тебе пригодится!
Так коллекционное издание «Книги о полезной и съедобной пище» перекочевало в стратегические запасы клана Учиха.

Мадара все же не мог понять, как такие обычные вещи могут превращаться в настолько сложные без всяких техник и секретных печатей.
Слежка за несколькими поварами, от элитного ресторана Конохи «В гостях у Хокаге» до закусочной «Три куная», необходимых данных не принесла. Нет, благодаря шарингану, теперь он мог состряпать мутный суп из тухлых крабов, с приправой из собачьего уха, и фирменные роллы по тайному семейному рецепту шеф-повара Теручи. Однако ингредиенты для первого блюда отсутствовали в магазине, а для второго необходимо было обойти с паломничеством страну Огня, выкрасть у Райкаге любимый соевый соус, жениться на принцессе страны Специй и лаской приманить к жаровне хвостатого зверя. Но, слава запасливости Сенджу, у Учихи теперь были инструкции, и, похоже, что ему придется их применить.
Первая же страница талмуда сообщала, что кулинария есть искусство, вершин которых могут достичь лишь избранные. Мадара, согласно все тем же инструкциям уже одетый в фартук из бездонных хокажьих запасов, слегка приосанился – тема избранных всегда была ему особенно близка. Также неизвестный автор, чье имя давно было стерто руками многих голодных шиноби, сообщал, что все рецепты проверены временем, а потому для достижения желаемого результата отвлекаться не след. Учиха в задумчивости прикусил большой палец, и тут он с автором был согласен – его самого крайне раздражали попытки подчиненных добиться аудиенции в самый разгар разработки новой техники. Не долго сомневаясь, шиноби наложил барьерную печать на свой дом и решительно взял в руки пакет из супермаркета.
Если кулинария это искусство, то Мадара был намерен устроить выставку.

Шиноби его уровня знал концентрации все.
Потому первый нарушитель, вломившийся на территорию кухни, словил хирургически верное попадание зубочисткой в парализующую точку тела и мягко осел на деревянный настил. Второй, уже более дерзкий, поскольку пробрался через окно, был насильно накормлен образцом №14.5-В/3, после чего обморочно сполз по стене. Дабы не нарушать рекомендуемый для принятия пищи температурный режим, третьего взломщика, подобравшийся возмутительно близко, вынесло через входную дверь не катоном, а мастерски примененным дзютцу разделочной доски.
Обеспокоенно сверкающих шаринганами родственников, задвинул на второй план Хаширама, осторожно перешагнувший бесчувственные тела нарушителей. Кухня, ныне стройно уставленная всеми емкостями от пробирок до чайных кружек с порядковыми номерами попыток изготовления, скорее напоминала тайную лабораторию. И посреди этого бедлама восседал на столе с плоской тарелкой в руках гений всея Учиха и гордость Страны Огня. Из маленького кухонного радио бряцала на семясине нежная дева, в этом сезоне вошедшая в моду среди ценителей традиционного искусства игры на струнных инструментах. Мадара водил палочками из стороны в сторону в такт песне, не забывая жмуриться от удовольствия и подцеплять кусочек ужина с тарелки. Вероятно, запоздало пришла в голову Каге светлая мысль, мешать ему не стоило, но поздно – Шодая заметили.
Сенджу открыл было рот – на припеве нежная дева вошла в раж, с чувством бряцая по струнам – но Учиха внезапно сделал страшные глаза и молча подтолкнул к нему вторую тарелку. Если Хаширама и хотел выйти отсюда живым, то этот небольшой кусочек предположительно… мяса под разноцветной соломкой неизвестно чего, украшенный витиеватыми росчерками соуса подозрительно синюшного цвета – его путь к свободе. Интуиция сенсора просто вопила об опасности, но под пристальным взглядом молчаливого Мадары желание спорить и задавать вопросы слегка поутихло. Лидер лесного клана мысленно попросил прощения у брата, наспех прочел короткую молитву предкам и решительно взял в руки палочки для еды.
Хаширама оглох, ослеп, онемел, забыл дышать и ощущать прикосновения. Он чувствовал себя былинкой, уносимой порывистым летним ветром, напоенным вкусом тысячи трав. Родовитым дайме, через чьи руки прошла тысяча прекраснейший блюд мира. Отшельником, после тысячи лет медитации нашедшим путь в чертоги рая.
Довольный произведенным эффектом, Мадара сидел на столе своей кухни, неразборчиво мурлыкая под нос какую-то песенку. Другими словами, совершенно не ждал ничего иного, кроме восхваления себя любимого. И уж совершенно точнее не ждал, что Сенджу молча отставит от себя пустую тарелку, скользнет по Учихе нечитаемым взглядом и забросит его себе на плечо со словами:
- Отныне, готовить ты будешь только для меня.

Это был всего лишь второй месяц после основания деревни.
Но Мадара уже мысленно примерял шляпу Каге.