Братская любовь - вечна

[Soshi-sha]

Название: Братская любовь - вечна
Автор: Dark krishna
Фэндом: Naruto
Основные персонажи: Хаширама Сенджу (Первый Хокаге), Тобирама Сенджу (Нидайме Хокаге),
Итачи Учиха, Мадара Учиха, Изуна Учиха
Пэйринг или персонажи: Мадара/Изуна (основной) , Хаширама,Тобирама Сенджу
(упоминание ),
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Даркфик, PWP
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC, Насилие, Изнасилование, Инцест, Underage, Некрофилия
Читать очень осторожно!!
Размер: Мини, 5 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Мы-Учиха, потомки древнего элитного клана. Связь братьев нерушима в нашем клане.
Мы - братья, но только ли братья?. Тяжело терять тех, кого мы любим.
Посвящение:Любовь моя, посвящается тебе, Изу- тян .
Публикация на других ресурсах:С разрешения автора
Примечания автора:
Учихаинцест, как всегда. Захотелось фанф с бедным, затраханым, но милым и мертвым Изуной ^^
Повествование от первого лица. Осторожно! Мадара- в гостях у мертвой шлюхи.
Тест фанфа под more
Так же прочитать работу можно здесь: ficbook.net/readfic/1962310
Приятного чтения. Комментарии и мнения- приветствуются.

1
- Ты действительно хочешь услышать мою историю?- немного хмыкаю я, поддаваясь вперед к девушке и хватая бледной рукой за шею. Сжимаю ее горло так, что слышно побрякивание безделушек на ее шее. Но в мои планы не в ходит убивать её. Я как дикий зверь, который играет с добычей, прежде чем убить ее. Хищник, жаждущий игры, крови, и медленно наслаждающийся агонией жертвы - последними предсмертными хрипами. Наблюдая, как жизнь покидает тело. Это невероятно заводит: смотреть и видеть страх в глазах этой молодой девушки, ступившей в столь юном возрасте, на такой опасный путь, как проституция.

Я – Учиха Мадара. Она - всего лишь молодая юдзё, где-то в богом забытом месте, на нейтральной территории между страной Огня и страной Тумана. Обычный обшарпанный кабак, по-совместительству публичный дом, не знающий ремонта, кажется, уже целую вечность. В небольшом захолустном городишке на самом отшибе.

Я повторяю свой вопрос, наблюдая, как сбивается ее дыхание, глаза наполнены страхом, мольбой: о пощаде, не трогать, не убивать. Это становиться забавным... Я немного ослабляю свою хватку, разжимая руку в черной перчатке, чтобы шлюха смогла дышать. Все ещё животный страх и попытка освободиться. Я показываю одним лишь взглядом, что ей стоит поторопиться с ответом. Она лишь кратко, почти беззвучно всхлипывает. На выбеленном лице я вижу капельки,стекающие дорожками по щекам и шее, ресницы,которые мелко дрожат.
Её губа до сих пор кровоточит, это её наказание, за непослушание и неподчинение мне. Я люблю послушных шлюх.

Она робко, словно в страхе нового удара, поправляет своё дешевое темно-синие кимоно, которое съехало и оголило ее плечо и грудь с сочными бусинками сосков. Её с натяжкой можно было назвать красивой, но она была весьма не дурна. Милая игрушка на одну ночь.
Сейчас, правда, она выглядит весьма потрепано: растерзанная, взлохмаченная, с оголенными частыми тела. Волосы, которые выбились из высокой прически и теперь приняли лохматый вид. Часть их и вовсе свисала небрежными черными змеями по плечам. "На лицо совсем ребенок" - отметил я про себя.
Разбитая губа и немого припухшая левая часть лица с царапинами, размазанными до самого уха, не портили ее вида.
Я довольно хмыкнул, вспоминая события пары часов назад, когда она билась подо мной на футоне, пытаясь сопротивляться моему натиску: отбиться от моих рук, поцарапать и шипеть, словно дикая кошка. Как я наслаждался ее теснотой внутри, очередным оргазмом,заполняя ее нутро до отказа своим семенем.

-Я выслушаю вашу историю господин – с дрожью в голосе произнесла молодая юдзё.
В руках я у нее заметил новую пузатую бутыль саке.
-Хорошая послушная сучка. Уже лучше – подумал я и опять же усмехнулся своим мыслям, не разжимая руку на её шее.

Как только моя пиала наполнилась новой порцией саке, я сделал паузу, немого обдумывая с чего начать свою историю. Жестом свободной руки я притянул девушку к своему паху: "Постарайся сделать мне хорошо" – приказал я тоном, не требующим возражений и слушай внимательно, – отпивая саке, протянул я, растягивая гласные. Что ж эта привычка осталась у меня со старых времен.
Девушка сползла вниз, утроившись передо мной на четвереньках. Перед моими глазами оказалась лишь ее черная макушка, которая отливала синими переливами в уличном освящении, попадавшим в комнату.
Она принялась очень старательно вылизывать мой орган, не пропуская не одного участка, уделяя каждому миллиметру чувствительной плоти ласку и бережную любовь.

Я блаженно прикрыл глаза и отпил из свой пиалы, с каким-то замысловатым рисунком в виде цветов камелии и взлетающих журавлей, саке, морща нос от ласки. Слегка тряхнув копной черных смоленых волос, я лишь шире раздвинул ноги, расширяя поле действий. Девушка была невероятна хороша в таких ласках. Меня словно пробило током. По телу побежали мурашки. Пальцами я сжал пиалу от чего, та, казалось, зазвенела в воздухе и чуть не лопнула.

-Ты мой... - протяжно тянет Хаширама. - мой, мой..., – его жаркое дыхание обдает мою влажную и без этого шею. Жарко. В комнате уже нечем дышать, но мы не может оторваться друг друга. Тело сладко ноет, каждая мышца ноет от боли, но нам так пьяно и сладко. Сладкая боль, как запах цветущий сакуры, она окутала нас своим приятным дурманом. Мы молоды, мы пьяны , нам сладко и нам хорошо. Слишком хорошо и сильно неправильно. Тогда нас это не останавливало.
-Ты моя шлюха, только моя, Мадара. - шепчет он. Я не слышу. Я ничего не слышу. В полуобороте я вижу шепотом его губ, но мне все равно сейчас. Я словно окутан сладким коконом наслаждения, он съедает мою совесть, разум и рассудок, выедая, выжигая его кислотой. Я-Учиха Мадара и я безумен.


Вздрагиваю от стука дождя по окнам. Это отвлекло меня от таких противных, но сладких одновременно воспоминаний о Хашираме. За окном разыгралась непогода. Я перевожу безразличный взгляд на окно, где начинается настоящий ливень. Ветки ближайшей сакуры, стучат в окно, грозясь продрать тонкую рисовую бумагу и проникнуть в комнату.

-Так же как и тогда. - произношу еле слышно, шевеля одними губами и отпивая саке.
Я рассказал ей, простой работнице досуга, свою историю о своем брате, Хашираме, и своей жизни.
"Мой маленький брат, мой Изуна, мой свет, в этом озлобленном чёрном мире. Мы ведь, что имеем не храним, а потеряем плачим." Я посмотрел на яркий шар фонаря за окном - слышишь ли ты меня? Видишь ли ты меня оттуда, брат? – отпивая саке, словно спрашивая у тебя, как будто ты сидишь сейчас напротив меня, смотришь на меня и снова улыбаешься.
"Это всего лишь иллюзия" - я горько усмехаюсь, отпивая ещё саке.

–Тебя больше нет и не будет, я навсегда запомню тот день, день, когда ты умер, брат - в слух, рассуждая, горько произношу я. К горлу подступил ком, стало болезненно больно дышать, сердце и легкие сжало тупой болью.
Брат, Изуна - тихо зову тебя, но понимаю, что шинигами забрал тебя в другой мир, возможно, он лучше, чем наш прогнивший мирок. Меня охватывает ярость:"Проклятые Сенджу... Проклятый мир... Они забрали меня у тебя. Как я их ненавижу" - словно гадюка шиплю я в темноту.
Неконтролируемый приступ ярости, боли и злости, в котором я не отдаю отчета себе. Словно загнанный зверь в цукиёми. Я хватаю шлюху за волосы, не обращая внимания на боль от ее ногтей, вцепившиеся в мои руки до крови, раздирающих кожу, не на ее попытки отбиться и вырваться из моих рук, ее истошные крики и развязанные полы кимоно, сотрясающиеся в жалких рыданиях плечи. Мне все равно на ее боль: я хочу унять свою. "Моя боль от твоей потери бесконечна. Моя боль жгучая, как пламя аматерасу." Глухие удары ее головы об низкий деревянный столик, держа ее голову за волосы. Я прикладываю ее размалеванное лицо об татами, оставляя на деревянной поверхности и татами разводы алой крови. Моя боль жгучая, словно красный перец.

-Ты был прав брат. Ты был прав во всем, брат - словно безумный шепчу я.
"Я был всего лишь очередной игрушкой в цепких лапах Хаширамы Сенджу. Всего лишь милая игрушка для его похотливых утех."
-Брат - тихо шепчу я,- брат, почему ты покинул меня?, – ты мне так нужен.

Из покоев младшего брата, главы одного из могущественных кланов Страны огня-Учиха, вышел доктор. Он бесшумно закрыл за собой седжи.
-Мы делали все что могли... Но, к сожалению, травма оказалась не совместима с жизнью - кланяясь, ответил доктор мне.
Мне показалось, что в тот день я умер вместе с тобой, мой маленький брат, давший мне свет. Не разбирая дороги, я выскочил в сад, не обращая внимания на непогоду, я словно голодный глотал воздух и холодную воду дождя. Ветки сакуры сердито качались, словно обсуждали мое поведение. Больно, как же больно. Под ногами уже образовалась глинистая грязь, сгребаю ее руками. "Брат"- словно в агонии шепчу я.

Удар, ещё один глухой удар, раз за разом. Мерзко, слишком мерзко и грязно, продавать себя. Жалкие, гнилые люди. С силой откидываю от себя девицу. Она со стуком покатилась по татами. "Жива"- с отвращением подмечаю я, - "шлюха оказалась крепкой." Отпив саке, я снова погрузился в воспоминания, не обращая внимания на ее жалобные стоны. Кажется она что-то там просила.

На следующий день погода не изменилась: так же лил дождь. Словно он оплакивал тебя вместе со мной, мой любимый брат. Сегодня день похорон. Собрался клан, что бы проститься с тобой. Грязные лицемеры делают вид, что переживают и сочувствуют. Им на самом деле абсолютно плевать на тебя .
Я хорошо подготовил тебя в последний твой путь. Ты прекрасен, мой брат, ты словно спишь сладким сном. Последний раз прикасаюсь к тебе, к твоему телу, вспоминания наши лучшие моменты. Брат, моя кровь и моя последняя любовь. Мы – Учиха, мы - братья, мы не просто братья. Склоняюсь, наши губы разделяют лишь миллиметры. Мой идеальный брат.

"Помнишь ли ты, как мы стали близки по-настоящему, не как братья?"- шепчу в твои губы. Как ты, краснея, после встречи с дайме признался мне, что любишь меня не как брата. Как в первый раз мы по-настоящему познали тела друг друга. Потом ты мне признался, что я был твоим первым и единственным мужчиной. Помнишь ли наши ночи полные страсти? О Ками, мне кажется или я схожу с ума? Но ты улыбаешься. Моя рука скользит по твоему белоснежному кимоно. "Ты похож на невесту, мой маленький брат" – тихо шепчу я. Рука скользнула под полу кимоно, поглаживая кожу на торсе и касаясь твоих сосков. Это твое самое чувствительное место. Рука скользнула под кимоно по ноге, поднимаясь выше, скользя по нежной коже ноги, поднимаясь вверх.
Робкий поцелуй в лоб. "Спи спокойно брат"- тихо произношу я. Лишь пару капель соленых слез падают на твою щеку. Последняя горсть земли перед тем, как земля отберет тебя навсегда.–Прости и прощай – тихо шепчу я.


Из размышлений меня выдернули тихие жалобные стоны и шорох ткани.
Шлюха в крови все ещё пыталась ползком доползти до двери и позвать на помощь. Я недооценил ее. Ухмыляюсь, я подхожу к ней. Кунаи впиваться в нежную кожу ног, прибивая к татами беглянку , не давая ей двигаться. Кровь, много крови. Эпичное зрелище. Она дергается, кричит, плачет, слезы вперемешку с косметикой. Каждое движение, наверняка, приносило ей адскую боль. Меня возбуждает это . Не смотря на ее крики от боли, я ставлю ее раком, резко входя во всю длину , продолжая насаживать, зная, что каждый толчок приносит боль, особенно в ее проткнутых и прибитых к татами моими кунаями. Я не привык церемониться со шлюхами. Притягиваю ее за волосы, чтобы видеть ее искаженное болью лицо. Приятно, очень приятно, так приятно заполнить ее нутро своим семенем до отказа. Приятно видеть ее боль, слезы и просьбы о пощаде.

-Пора бы закончить этот фарс - тихо произношу я, читая ужас, отражающийся в ее глазах. Кунай резко вытащенный из ноги, истошный вопль от боли. Рот раскрыт в немом крике. Раз, два, три. Кунай словно нож в масло, входит в ее горло, перерезая ее хрупкую шейку. Украшение рассыпалось белыми бусинами в луже ее собственной крови . Белое на алом. Красиво.

Оставляю ее лежать в луже собственной крови. Ее тело ещё рефлекторно содрогается, но это лишь очередная иллюзия. Иллюзия жизни.
Перед тем как покинуть это мерзкое место, я кидаю шедрую пачку денег на кресло и растворяюсь в темноте.

Несколько лет спустя. Амекугаре .
-Мы согласны присоединиться к тебе, Мадара-сан - произносит Яхико.
-Кто бы сомневался. У вас просто нет выбора. Ведь ваша деревня в трудном положении – произношу я, понимая, что я прав. Им выгоднее сотрудничать, чем воевать со мной. Под маской мое лицо озаряет довольная улыбка. Я выиграл в этой маленькой войне.
-Отныне мы Акацуки. Наша цель-план «Глаз Луны» - произношу я. Пока все идет по плану.

Логово Акацуки.
-Ну же, Итачи, давай старайся лучше! Не огорчай! Я ведь знаю, ты можешь лучше - протянул я, показывая голосом, что я огорчен тем,что мальчишка не старается меня особо удовлетворить.
Он лишь мычит в ответ. Да, говорить с членом во рту не так удобно, но он так старается. Он так похож на тебя, брат.

Где-то в Конохе.
Небольшая ухоженная могила, с мраморным памятником Часть памятника скрыта ветвями сакуры. Её ветви склонены настолько низко,что, кажется, что они заботливо обнимают памятник.
Каждый месяц на этой могиле появляются свежие цветы. «Здесь похоронен любимый брат -Изуна Учиха» – гласит надпись на мраморе. Ветви сакуры качаются на ветру, словно соглашаясь. Изуна Учиха, очень любил красные маки, они похожи на языки пламени. Пару красных лепестков отделились от цветка и упали на землю. Красное: словно капли крови. Здесь он нашел свой покой, но не был забыт, тем, кем был по настоящему любим.


___
Юдзё - (яп. 遊女 ю:дзё или асобимэ?, дословно «женщина для удовольствий») — собирательное название проституток и куртизанок (но не гейш), существовавших на протяжении всей японской истории.